Вива Гевара! - Страница 40

По проспекту Авраама Линкольна они доехали до бульвара Чакаито. Малко поставил машину на подземной стоянке и спросил, прежде чем выйти:

– Между прочим, что я делаю в Каракасе?

– Я сказала отцу, что ты работаешь в «Креоле» – занимаешься геологической разведкой. А сюда приехал, чтобы развлечься с девушками.

У входа в дансинг она сунула австрийцу в карман пачку банкнот.

– Держи. Эти деньги ты заработал в поте лица, – насмешливо проговорила Эсперенца. – Не стесняйся: мне их дал отец. Он во мне души не чает.

* * *

Дискотека тонула в полумраке. Ресторанный зал располагался справа от входа, на небольшом возвышении. Эсперенца направилась к столу, стоявшему по другую сторону танцевальной площадки. Из-за него поднялся худой мужчина с тонкими усиками, черными, зачесанными назад волосами и приветливым лицом. Это был отец Эсперенцы.

Рядом с ним сидела очаровательная блондинка, одетая или, скорее, раздетая, в желтое кисейное платье.

Подошвы Малко сразу же будто приросли к полу. Это была та самая ночная незнакомка из отеля «Сэм-Лордз Касл».

Глава 16

Малко внезапно понял, что значит выражение «захотелось пуститься наутек».

Светловолосая незнакомка вызывающе улыбалась. Эсперенца улыбнулась ей в ответ, приняв это за приветствие. Рядом с блондинкой сидел мужчина в очках, в котором Малко узнал ее мужа. Отец Эсперенцы энергично пожал руку австрийцу. Эсперенца довольно холодно поздоровалась с обоими гостями.

– Бриджит и Кнут сейчас в отпуске, – пояснил отец Эсперенцы. – Кнут – наш стокгольмский корреспондент.

Бриджит так долго держала свою руку в руке Малко, что окажись между их ладонями яйцо, из него наверняка бы кто-нибудь вылупился. А очередная улыбка, которой Бриджит одарила австрийца, подействовала на Эсперенцу как красная тряпка на быка. Словом, вечер обещал быть нескучным.

Сидя между Малко и своим отцом, Эсперенца негромко спросила принца:

– Ты что, знаком с этой белобрысой подстилкой? Увы, Бриджит не понимала по-испански. Ее правая рука уже отправилась на поиски приключений и... легла на руку Эсперенцы, которая уже покоилась на бедре австрийца. Эсперенца вздрогнула так, что едва не опрокинула стол, и изо всех сил ущипнула руку соперницы.

Бриджит негромко ахнула. Отец Эсперенцы галантно наклонился к ней:

– Что случилось, дитя, вам нехорошо?

– Меня укусила какая-то гадость, – ответила Бриджит по-английски.

Этот маленький скандал избавил Малко от необходимости отвечать на щекотливый вопрос Эсперенцы. Если бы он солгал, то его слова могла бы, чего доброго, опровергнуть пылкая Бриджит... А если бы сказал правду – когда пришлось бы объяснять, где они познакомились.

Шведка допила шампанское и объявила:

– Я хочу танцевать!

Ее светлые глаза в упор посмотрели на Малко. Он встал, не обращая внимания на Эсперенцу, попытавшуюся незаметно его придержать.

Бриджит вышла на танцплощадку, призывно покачивая великолепными бедрами – к вящему удовольствию отца Эсперенцы. Кнут храбро расправлялся с шестым стаканом виски.

Видя, что Малко идет вслед за блондинкой, Эсперенца едва не изгрызла зубами стол.

– Красивая женщина, не правда ли? – беспечно заметил ее отец.

Эсперенца бросила на него такой взгляд, от которого затонул бы крейсер. Определенно, все мужчины одинаковы... Она посмотрела на танцующих. Бриджит склонила голову на плечо Малко, обвила руками его шею и так тесно прижалась к нему бедрами, что они стали напоминать сиамских близнецов. Молодую венесуэлку охватила слепая ярость. Если бы не отец, Эсперенца, не ровен час, кинулась бы на Бриджит, выцарапала бы ей глаза и растоптала их каблуком...

Эсперенца наклонилась к мужу Бриджит, выставив вперед грудь:

– Пригласите меня на танец...

Кнут равнодушно посмотрел на нее сквозь темные очки.

– Я не умею танцевать.

Услышав это, отец Эсперенцы встал и взял ее за руку.

– Идем, крошка. Пусть все завидуют твоему старичку-отцу. Она нехотя двинулась к площадке. Проходя мимо Малко, Эсперенца бросила на него взгляд из тех, что вызывают землетрясения.

Внезапно Эсперенца заметила у бара знакомый силуэт Хосе Анджела. В свое время отставной убийца из Карибского легиона работал в «Дольче Вита» вышибалой. Теперь, когда у него, случалось, заканчивались деньги, он по старой памяти приходил сюда пропустить стаканчик в долг.

– Извини, – сказала Эсперенца отцу. – Пришел мой знакомый. Я хочу пригласить его за наш стол.

Оставив отца посреди танцплощадки, она поспешила к бару, собираясь натравить любвеобильную шведку на Хосе, а потом уж как следует разобраться с Эльдорадо.

Эсперенца с нарастающей злобой окончательно поняла, что намертво влюбилась в золотые глаза своего гринго.

* * *

Малко тонул в горячих объятиях Бриджит. Сейчас она была гораздо разговорчивее, чем в ту ночь, которую они провели вместе на Барбадосе. И, похоже, намеревалась повторить эксперимент. Однако в планы австрийца это вовсе не входило.

– Знаете, эта девушка очень вспыльчива, – осторожно сказал он. – Пожалуй, лучше не говорить ей, что мы с вами знакомы.

Бриджит удивленно вскинула на него большие голубые глаза.

– Почему? Мы ведь ничего плохого не сделали. Малко некогда было растолковывать разницу во взглядах на нравственность в Венесуэле и в Скандинавии.

– Она очень ревнива, – продолжал он. – Да и муж ваш здесь...

Бриджит беззаботно пожала плечами:

– Ему на все наплевать. Он давно уже со мной не спит.

– Как? Неужели он знает, что...

– Конечно. Я обо всем ему рассказываю, – возмущенно ответила Бриджит. – Я честная женщина.